Игорь Губерман биография, личная жизнь, фото

Игорь Губерман

Возраст: 87

Игорь Миронович Губерман (евр. יְהוּדָה בֵן מֵאִיר גוּברמן). Родился 7 июля 1936 года в Харькове. Советский и израильский поэт, прозаик. Известен четверостишиями под названием «гарики».

Игорь Губерман родился 7 июля 1936 года в Харькове.

Отец — Мирон Давыдович Губерман.

Мать — Эмилия Абрамовна Губерман.

Старший брат — Давид Миронович Губерман, академик РАЕН, работал директором Научно-производственного центра «Кольская сверхглубокая», был одним из авторов проекта бурения сверхглубоких скважин.

После школы поступил в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ), который окончил в 1958 году, получив диплом инженера-электрика. Несколько лет работал по специальности, параллельно занимаясь литературой.

В конце 1950-х познакомился с А. Гинзбургом, издававшим один из первых самиздатских журналов «Синтаксис», а также с рядом других философов, деятелей литературы, изобразительного искусства. Писал научно-популярные книги, но все активнее проявлял себя как поэт-диссидент. В своём «неофициальном» творчестве использовал псевдонимы, например И. Миронов, Абрам Хайям.

Арест и уголовный срок Игоря Губермана

В 1979 году Губерман был арестован по сфальсифицированному обвинению о покупке краденых икон и приговорён к пяти годам лишения свободы. Не желая лишнего политического процесса, власти судили Губермана как уголовника по статье за спекуляцию. Кроме того, одному чиновнику приглянулась его коллекция икон.

Сам Губерман о своем уголовном деле рассказывал: «В то время огромное количество людей сажали по уголовной статье. Помню, меня вызвали в КГБ и предложили посадить главного редактора журнала «Евреи в СССР», с которым я тогда сотрудничал, или сесть самому. Выбора у меня не было. Тут же нашли уголовников, которые показали, что я купил у них пять заведомо краденых икон. А так как при обыске у меня их не нашли, что в общем-то понятно, меня судили еще и за сбыт краденого. В общем, мне светило максимум полтора года. Но следовательница мне призналась, что отсижу я полных пять лет, потому что директору музея в Дмитрове очень понравилась моя коллекция икон. А конфисковать ее могли только, дав мне такой большой срок».

У него конфисковали большую коллекцию живописи, которую он собирал 12 лет: масляные картины, темперные. Кроме того — иконы, скульптуры, большое количество книг.

Попал в исправительно-трудовой лагерь, где вёл дневники. Он вспоминал, что в камере писал на клочках бумаги, которые хранили его сокамерники в сапогах и туфлях. Потом смог передать на свободу через заместителя начальника по режиму Волоколамской тюрьмы. «В тюрьме я встретил разных людей, но ко мне относились очень хорошо. Вообще, к дуракам в России очень хорошо относятся! Кстати, у меня даже кличка была — Профессор. Так она за мной по этапу и тянулась. Потому что я за всех желающих отгадывал кроссворды. А за это мне на прогулочном дворике перекидывали через стену табак», — вспоминал он.

Затем, уже в период ссылки, на базе этих дневников была написана книга «Прогулки вокруг барака» — написана в 1980 году, опубликована в 1988-м.

Игорь Губерман во время ареста

В 1984 году поэт вернулся из Сибири. Долго не мог прописаться в городе и устроиться на работу. Он рассказывал: «Меня не прописывали в Москве. А вот жену с детьми сразу, меня только год спустя прописал у себя Давид Самойлов — в Пярну. Там же я снял с себя судимость. Милиция исправно приходила и проверяла, где я».

В 1988 году Губерман эмигрировал из СССР в Израиль, живёт в Иерусалиме. Часто приезжает в Россию, выступая на поэтических вечерах.

В Израиле он вновь стал коллекционировать и собрал довольно неплохую коллекцию живописи.

Широкую известность и популярность получили его «гарики» — афористичных, сатирических четверостиший. Изначально он называл свои стихи дацзыбао (во времена культурной революции в Китае так назывались большие лозунги). Но в 1978 году друзья издали его книжку в Израиле, назвав «Еврейские дацзыбао». Тогда он решил поменять название своих четверостиший. О том, как появилось это название, он говорил: «Вместе со мной. Меня зовут Игорь, но дома всегда звали Гариком. Бабушка произносила мое имя замечательно: «Гаринька, каждое твое слово лишнее!»».

Вся история нам говорит,
что Господь неустанно творит.
Каждый век появляется гнида
Неизвестного ранее вида.

Является сторонником неформальной лексики: «Ведь без нее литература российская просто невозможна!».

«Меня как непотопляемого оптимиста трудно расстроить. Старость навевает грусть. Правда, я и на эту тему умудряюсь шутить: «В органах слабость, за коликой спазм, старость — не радость, маразм — не оргазм»», — говорил Губерман.

Игорь Губерман — Гарики

Личная жизнь Игоря Губермана:

Женат. Супруга — Татьяна Губерман (в девичестве Либединская), дочь писателей Юрия Либединского и Лидии Либединской. Как говорил Губерман, всю жизнь он был счастлив в браке. «Не знаю, как жена, но выбора у нее просто нет. По совету одного своего приятеля, я при заполнении анкеты в графе «семейное положение» пишу — безвыходное», — шутил он.

В браке родилось двое детей: дочь Татьяна Игоревна Губерман и сын Эмиль Игоревич Губерман.

Дочь — воспитательница в детском саду, раньше занималась кибернетическими машинами. Сын — программист-процессорщик.

У Губермана три внучки и внук.

Игорь Губерман и жена Татьяна

Библиография Игоря Губермана:

1965 — Третий триумвират
1969 — Чудеса и трагедии чёрного ящика
1974 — Третий триумвират
1977 — Бехтерев: страницы жизни
1978 — Игорь Гарик. «Еврейские Да-Цзы-Бао»
1980 — Еврейские дацзыбао
1982 — Бумеранг
1988 — Прогулки вокруг барака
1988 — «Гарики (Дацзыбао)»
1992 — Гарики на каждый день
1994 — Второй иерусалимский дневник
1994 — Иерусалимские гарики
1994 — Штрихи к портрету
1998 — Гарики из Иерусалима
2002-2010 — Антология Сатиры и Юмора России XX века. Т.17
2003 — Окунь А., Губерман И. Книга о вкусной и здоровой жизни
2004 — Гарики предпоследние. Гарики из Атлантиды
2006 — Второй иерусалимский дневник
2006 — Вечерний звон
2009 — Губерман И., Окунь А. Путеводитель по стране сионских мудрецов
2009 — Книга странствий
2009 — Заметки с дороги
2009 — Пожилые записки
2010 — В любви все возрасты проворны
2010 — Гарики за много лет
2010 — Искусство стареть
2013 — Восьмой дневник
2013 — Иерусалимские дневники
2014 — Дар легкомыслия печальный
2015 — Девятый дневник
2016 — Ботаника любви
2016 — Гарики и проза
2016 — Еврейские мелодии

Гарики Игоря Губермана:

• Предпочитая быть романтиком
Во время тягостных решений,
Всегда завязывал я бантиком
Концы любовных отношений.

• Давай, Господь, решим согласно,
Определив друг другу роль:
Ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.

• Был холост — снились одалиски,
Вакханки, шлюхи, гейши, киски;
Теперь со мной живет жена,
А ночью снится тишина.

• Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую, и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.

• За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.

• В наш век искусственного меха
и нефтью пахнущей икры
нет ничего дороже смеха,
любви, печали и игры.

• Текут рекой за ратью рать,
чтобы уткнуться в землю лицами;
как это глупо — умирать
за чей-то гонор и амбиции.

• В цветном разноголосом хороводе,
в мелькании различий и примет
есть люди, от которых свет исходит,
и люди, поглощающие свет.

• Я рад, что вновь сижу с тобой,
сейчас бутылку мы откроем,
мы объявили пьянству бой,
но надо выпить перед боем.

• Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно,
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.

• Идея найдена не мной,
но это ценное напутствие:
чтоб жить в согласии с женой,
я спорю с ней в ее отсутствие.

• Опыт не улучшил никого;
те, кого улучшил, врут безбожно;
опыт — это знание того,
что уже исправить невозможно.

• Поездил я по разным странам,
печаль моя, как мир, стара:
какой подлец везде над краном
повесил зеркало с утра?

• Тоскливей ничего на свете нету,
чем вечером, дыша холодной тьмой,
тоскливо закуривши сигарету,
подумать, что не хочется домой.

• На собственном горбу и на чужом
я вынянчил понятие простое:
бессмысленно идти на танк с ножом,
но если очень хочется, то стоит.

• Жить, покоем дорожа, —
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно.

• Вчера я бежал запломбировать зуб,
и смех меня брал на бегу:
всю жизнь я таскаю мой будущий труп
и рьяно его берегу.

• Слежу со жгучим интересом
за многолетним давним боем.
Во мне воюют ангел с бесом,
а я сочувствую обоим.

• Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

• Весьма порой мешает мне заснуть
волнующая, как ни поверни,
открывшаяся мне внезапно суть
какой-нибудь немыслимой херни.

• С Богом я общаюсь без нытья
и не причиняя беспокойства;
глупо на устройство бытия
жаловаться автору устройства.

• Вся наша склонность к оптимизму —
от неспособности представить,
какого рода завтра клизму
судьба решила нам поставить.

• Отменной верности супруг,
Усердный брачных уз невольник —
Такой семейный чертит круг,
Что бабе снится треугольник.

• Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы — прямо от природы.

• Красоток я любил не очень
И не по скудности деньжат:
Красоток даже среди ночи
Волнует, как они лежат.

• С неуклонностью упрямой
Все на свете своевременно;
Чем невинней дружба с дамой,
тем быстрей она беременна.

• Есть дамы: каменны, как мрамор,
И холодны, как зеркала,
Но чуть смягчившись, эти дамы
В дальнейшем липнут, как смола.

• Наступила в душе моей фаза
Упрощения жизненной драмы:
Я у дамы боюсь не отказа,
А боюсь я согласия дамы.

• Душой и телом охладев,
Я погасил мою жаровню:
Еще смотрю на нежных дев,
А для чего — уже не помню.

• Кто ищет истину, держись
У парадокса на краю;
Вот женщины: дают нам жизнь,
А после жить нам не дают.

• Бабы одеваются сейчас,
Помня, что слыхали от подружек:
Цель наряда женщины — показ,
Что и без него она не хуже.

• За радости любовных ощущений
однажды острой болью заплатив,
мы так боимся новых увлечений,
что носим на душе презерватив.

• Жить, покоем дорожа, —
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно.

• В наш век искусственного меха
и нефтью пахнущей икры
нет ничего дороже смеха,
любви, печали и игры.

• Есть личности — святая простота
играет их поступки, как по нотам,
наивность — превосходная черта,
присущая творцам и идиотам.

• Текут рекой за ратью рать,
чтобы уткнуться в землю лицами;
как это глупо — умирать
за чей-то гонор и амбиции.

• Всего слабей усваивают люди,
взаимным обучаясь отношениям,
что слишком залезать в чужие судьбы
возможно лишь по личным приглашениям.

• Мы сохранили всю дремучесть
былых российских поколений,
но к ним прибавили пахучесть
своих духовных выделений.

• Увы, но я не деликатен
и вечно с наглостью циничной
интересуюсь формой пятен
на нимбах святости различной.

• Ворует власть, ворует челядь,
вор любит вора укорять;
в Россию можно смело верить,
но ей опасно доверять.

• Мужик тугим узлом совьется,
но, если пламя в нем клокочет,
всегда от женщины добьется
того, что женщина захочет.

• Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.

• Живя в загадочной отчизне
из ночи в день десятки лет,
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.

• Любил я книги, выпивку и женщин
И большего у бога не просил.
Теперь азарт мой возрастом уменьшен,
Теперь уже на книги нету сил.

• За то люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.

• Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

• Вся история нам говорит,
что Господь неустанно творит:
каждый год появляется гнида
неизвестного ранее вида.

• Нам непонятность ненавистна
в рулетке радостей и бед.
Мы даже в смерти ищем смысла,
хотя его и в жизни нет.

• Когда, глотая кровь и зубы,
мне доведется покачнуться,
я вас прошу, глаза и губы,
не подвести и улыбнуться.