Платон Зубов

Платон Александрович Зубов

Возраст: 256 (со дня рождения)

Возраст смерти: 54 года

Платон Александрович Зубов. Родился 15 (26) ноября 1767 года — умер 7 (19) апреля 1822 года в замке Руэнталь, Курляндия. Последний фаворит императрицы Екатерины II. Президент Коллегии иностранных дел (1791-1792). Начальник Черноморского флота (1796). Екатеринославский, вознесенский и таврический генерал-губернатор (1793-1796). Генерал-фельдцейхмейстер (1793). Граф (1793). Светлейший князь (1796).

Платон Зубов родился 15 (26) ноября 1767 года.

Отец — Александр Николаевич Зубов (1727-1795), тайный советник, обер-прокурор первого департамента Сената. Cлужбу начал в Конной гвардии, откуда вышел в отставку в чине подполковника. Позднее стал вице-губернатором в провинции, а также служил управляющим имениями графа Николая Ивановича Салтыкова. К началу фаворитства сына Платона имел гражданский чин статского советника. Вскоре был назначен обер-прокурором в Сенат. Здесь он прославился взяточничеством и лихоимством, которые сходили ему с рук только благодаря заступничеству сына. Имел под конец жизни репутацию «бесчестнейшего дворянина во всем государстве». Граф (1793). Стал родоначальником графской ветви дворянского рода Зубовых.

Мать — Елизавета Васильевна Зубова (урожденная Воронова; 1742-1813), дочь армии прапорщика Василия Воронова.

У него были старшие сестры Анна и Ольга, старшие братья Николай и Дмитрий, а также младший брат Валериан.

Получил домашнее воспитание. По свидетельству современников Платон был довольно хорошо образован, обладал отличной памятью, способностями к музыке, неплохо играл на скрипке.

Роста был среднего, по воспоминанию современника, Платон был «гибок, мускулист и строен; у него был высокий лоб и прекрасные глаза».

В восемь лет он был записан сержантом в Семеновский лейб-гвардии полк. В 1779 году переведен вахмистром в Конную гвардию. Скаредный отец отпускал на содержание так мало средств, что будущему фавориту приходилось подрабатывать — его возили из конногвардейских казарм в 12-ю роту Семеновского полка «играть квартеты на скрыпке».

1 января 1784 года был произведен в корнеты по протекции графа Салтыкова, которому молодой человек приглянулся своей «скромностью и почтительностью». Ровно через год — в подпоручики, а еще через два года получил чин поручика.

30 июня 1788 года началась война со Швецией — 36-тысячная неприятельская армия под личным предводительством короля двинулась через Финляндию на Санкт-Петербург. Однако из-за идущей на юге войны с Турцией войск близ столицы было недостаточно — так в каждом из гвардейских полков имелось лишь по одному батальону. Хотя и был объявлен срочный рекрутский набор, собрать удалось всего около 14 000 воинов. Поручик Зубов в числе прочих конногвардейцев отправился навстречу противнику. Однако, связанные осадой русских крепостей Нейшлота и Фридрихсгама, шведы не смогли развить наступление. Поэтому гвардия, так и не встретив неприятеля, простояла лагерем у Кнута и Выборга и в конце сентября возвратилась обратно в Петербург.

1 января 1789 года Зубов был произведен в секунд-ротмистры.

Платон Зубов и Екатерина II

Весной 1789 года произошло охлаждение отношений между Екатериной II и ее тогдашним фаворитом графом Александром Матвеевичем Дмитриевым-Мамоновым, ставленником князя Григория Потемкина. До императрицы дошли сведения о том, что граф тяготится своим положением и вступил в тайную связь с княжной Щербатовой.

Зубов находился под покровительством графа Салтыкова, который принадлежал партии придворных, враждебной Потемкину, но опасавшейся вступать с ним в открытую конфронтацию. Салтыков, разглядев в Зубове удобное средство поколебать значение при дворе князя Таврического, помог своему протеже оказаться в поле зрения императрицы, назначив его командиром отряда конногвардейцев, сопровождавшего Екатерину II в Царское Село.

В Царском Селе Зубов был приглашен Екатериной II к обеду, за которым благодаря привлекательной внешности, манерам и умению держаться в обществе сумел ей понравиться. Вскоре, 18 июня, произошел разрыв между императрицей и Дмитриевым-Мамоновым. На следующий день ее секретарь Александр Васильевич Храповицкий записал в дневнике, что камердинер императрицы «Захар подозревает караульного секунд-ротмистра П. А. Зубова» в скором фаворитстве. Того же мнения придерживался и адъютант князя Потемкина Михаил Антонович Гарновский.

21 июня 1789 года при посредничестве статс-дамы Анны Никитичны Нарышкиной (супруги обер-шенка Александра Александровича Нарышкина), камер-фрейлины А. С. Протасовой и камер-юнгферы М. С. Перекусихиной Зубов, «через верх проведенный», удостоился особого приема у императрицы, «ввечеру был до 11-ти часов» в ее покоях и с того времени проводил там каждый вечер. Через три дня, 24 июня, он получил 10 000 рублей и перстень с портретом императрицы, а 4 июля был произведен в полковники и пожалован в флигель-адъютанты Екатерины II.

Платон Зубов, прозванный государыней «Чернявым» (Noiraud), поселился во флигель-адъютантских покоях Екатерининского дворца, которые специально предназначались для фаворитов, и где раньше поочередно размещались Потемкин, Ланской и Дмитриев-Мамонов. Покои эти располагались на первом этаже флигеля, позже получившего название «Зубовского», а помещения второго этажа составляли личную половину самой императрицы. Это был новый флигель, возведенный в 1779-1785 годах по проекту Юрия Матвеевича Фельтена и отделанный в стиле классицизма под наблюдением Чарлза Камерона и Джакомо Кваренги.

В часы досуга Зубов нередко запускал бумажных змеев с царскосельских башен — занятие, которому Гавриил Романович Державин в своих стихах пытался придать значимость научного эксперимента. Он проводил аналогию с опытами Франклина, Беккари, Пристли и других ученых того времени по извлечению воздушного электричества посредством бумажных змеев, оклеенных поталью. Однако другие авторы полагают это лишь пустой «детской» забавой фаворита. Много времени он проводил, играя с дрессированной мартышкой, или на охоте. Однажды, Платон Зубов со своей свитой расположился прямо на оживленной дороге, ведущей из Санкт-Петербурга в Царское Село. Движение было полностью заблокировано в течение целого часа, пока молодой человек выжидал зайца.

В письмах Екатерины того времени постоянно упоминаются «милые дети» — братья Зубовы, их прямодушие, честность, благородство. Эти «милые дети» возвышались на служебной лестнице с необычайной быстротой, и прежде всех — Платон, которого императрица считала «перлом семейства», обладающим неизменно прекрасным характером. В августе Екатерина писала главнокомандующему Потемкину в действующую армию: «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким Чернявым. Это довольно милое дитя, имеющее искреннее желание делать добро и вести себя хорошо; он вовсе не глуп, имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Он сегодня одним росчерком пера сочинил вам милое письмо, в котором обрисовался, каким его создала природа».

Императрица осыпала своего последнего фаворита милостями: 3 октября 1789 года Зубов получил назначение корнетом Кавалергардского корпуса с производством в генерал-майоры, 12 марта 1792 года произведен в генерал-поручики и назначен Ее Императорского Величества генерал-адъютантом.

Потемкин не видел в «резвуше» угрозы своему положению и еще в начале 1790 года находился в самых добрых отношениях со всеми Зубовыми. Салтыков пытался с помощью Зубова ослабить влияние Потемкина при дворе и в делах империи. В окружении Светлейшего находился информант фаворита — его родной брат Валериан. Он сообщал в Петербург о жизни и событиях потемкинского двора, о чем сам князь конечно же догадывался.

В декабре 1790 года Потемкин послал Валериана в столицу с известием о взятии Измаила: «Доложи Государыне, что я во всем здоров, только один зуб мне есть мешает; приеду в Петербург, вырву его». Потемкин, по-видимому, понял, как сильна привязанность императрицы к новому фавориту. Неслыханный по блеску и роскоши праздник, устроенный им в Таврическом дворце в честь Екатерины явился жестом преданности князя своей императрице и символическим апофеозом их личного и политического союза. Через полгода после этого торжества Потемкин скончался.

Фавор Зубова принес его семейству не только экономические выгоды но и подъем по социальной лестнице в дворянском обществе империи. Их дворянский статус был украшен имперским титулом. По просьбе Екатерины император Священной Римской Империи Франц II 27 января (7 февраля) 1793 года возвел сенатора, тайного советника Александра Николаевича Зубова и сыновей его Платона, Николая, Дмитрия и Валериана в потомственное графское Римской империи достоинство. На принятие означенного титула и пользование им в России в том же году последовало Высочайшее соизволение.

Платон Зубов на пике могущества

Платон Зубов стремился занять место Потемкина не только в сердце императрицы, но и в государственных делах. Начиная с 1793 года к нему переходят многие из тех должностей, которые прежде занимал Потемкин, а его влияние на дела империи неуклонно усиливается.

19 июля 1796 года светлейший князь Зубов назначен начальником над Черноморским флотом. 25 июля 1793 года назначен екатеринославским и таврическим генерал-губернатором, 19 октября 1793 года — генерал-фельдцейхмейстером и над фортификациями генерал-директором, 21 октября 1793 года — шефом Кавалергардского корпуса. В 1795 году назначен генерал-губернатором Вознесенского наместничества.

К 1794 году все руководство внешней политикой и сношениями России с иностранными дворами перешло к Зубову, дипломатическая переписка императрицы проходила через его руки.

Он стремился оказывать повсюду поддержку французским эмигрантам, особенно членам королевской семьи, и убедил графа д’Артуа, обремененного многомиллионными долгами, явиться в Англию, где его неминуемо ждала долговая тюрьма.

Платон Зубов не пользовался уважением среди старых екатерининских вельмож. Этот факт можно отнести с одной стороны к личным качествам фаворита, с другой стороны к особенностям его положения при дворе стареющей императрицы.

В годы его фавора началась смена поколений в вельможных и связанных с ними ведомственных кругах империи. Расстановка сил при дворе и положение Зубова осложнялись личной враждой между Екатериной и ее сыном и наследником великим князем Павлом Петровичем. Вельможи лавировали между «большим» двором и двором великого князя, осознавая, что чрезмерное заискивание перед фаворитом может обернуться для них опалой в случае воцарения Павла.

Царедворцы оставили нелестные отзывы о Зубове, что, впрочем, явилось участью многих фаворитов и не только екатерининских. Ростопчин уподобляет его «мальчишке, осмеливающемуся представлять собой Нерона, которому трепещущий сенат воскуряет фимиам».

Полководец Александр Суворов открыто говорил, что приказания зазнавшегося фаворита вызывают у него смех: «Ко мне — штиль ваш рескриптный, указный, повелительный, употребляемый в аттеставаниях?.. не хорошо, сударь!». Свою дочь он выдал за брата фаворита. Полагаясь на это родство, Зубов 15 декабря 1795 г. принимал старика-фельдмаршала в Зимнем дворце по-домашнему, в сюртуке. Тогда Суворов принял фаворита в одном нижнем белье, когда тот явился с ответным визитом.

Все дела вершили три его секретаря: Альтести, Грибовский и Рибас. Как и его предшественники на посту царского фаворита Зубов был щедро одарен землями и крепостными. 18 августа 1795 года он получает поместья в новоприсоединенных польских областях — Шавельскую экономию в 13669 душ крепостных крестьян с доходом в 100 тысяч рублей. А вскоре, после присоединения Курляндского герцогства, Зубову был пожалован герцогский дворец Руэнталь, построенный Растрелли.

На содержание Зубова императрица за 6 лет издержала больше государственной казны, чем на Потемкина, который оставался ее фаворитом в три раза дольше. Ростопчин писал: «Никогда преступления не бывали так часты, как теперь. Их безнаказанность и дерзость достигли крайних пределов. Три дня назад некто Ковалинский, бывший секретарем военной комиссии и прогнанный императрицей за хищения и подкуп, назначен теперь губернатором в Рязани, потому что у него есть брат, такой же негодяй, как и он, который дружен с Грибовским, начальником канцелярии Платона Зубова. Один Рибас крадет в год до 500 000 рублей».

Зубов уже в 1793 году не боялся давать поводы к ревности своими ночными прогулками. Та, хотя и ссорилась с ним из-за этого, но вскоре они и мирились — тогда Екатерина «срывала сердце» на тех придворных, кого подозревала в причастности к любовным интригам своего фаворита. В последний год жизни Екатерины он стал ухаживать за великой княгиней Елизаветой Алексеевной, женой будущего императора. Некоторые современники считали, что эта страсть фаворита якобы поощрялась самой государыней, сокрушавшейся, что у ее внука не было детей и страстно мечтавшей о них. Другие — наоборот считали подобные слухи «самой ужасной клеветой».

Грамотой римского императора Франца II, от 22 мая (2 июня) 1796 года граф Римской империи Платон Александрович Зубов возведен, с нисходящим его потомством, в княжеское Римской империи достоинство с титулом светлости. На принятие означенного титула и пользование им в России в том же году последовало Высочайшее соизволение. Русский посол А. К. Разумовский, усиленно хлопотавший по этому делу в Вене, выбрал для Fürst von Subow девиз: meritis crescunt honores.

Имея желание прослыть великим политиком, Платон Зубов представил императрице фантастический и неудобоисполнимый проект, направленный против Турции. Согласно его плану, одна русская армия должна была занять важнейшие торговые пункты между Персией и Тибетом, для установления сношений с Индией, затем, обратившись в другую сторону, перерезать все пути к Константинополю; другая армия, под начальством Суворова, должна была через Балканы и Адрианополь подойти к турецкой столице, которую в это время русский флот под личным главенством Екатерины осадит с моря. Плодом этих планов стал Персидский поход 1796 года, который возглавил 25-летний брат фаворита.

Едва успела русская армия достичь границ Персии, как стала очевидна неосуществимость зубовского проекта: необходимы были миллионные траты и сотни тысяч войска. В это время Зубов пытался отвлечь императрицу бракосочетанием ее внучки Александры с королем шведским. Этот проект также провалился, причем в самый последний момент, когда весь двор уже собрался для церемонии обручения. Внезапным отъездом короля из Петербурга был огорчен и сам Зубов, ибо на другой день после обручения ему предполагалось пожаловать чин фельдмаршала.

Платон Зубов в опале

В ноябре 1796 года неожиданная смерть императрицы разбила в прах положение Зубова. Приезжавшие во дворец демонстративно не желали приветствовать его. У ложа умирающей Екатерины при входе наследника Зубов упал к его ногам в слезах. Павел I ласково успокоил его словами: «Друг матери моей будет всегда и моим другом».

Оставленный инспектором всей артиллерии, Зубов из царского дворца переехал жить к своей сестре, Ольге Жеребцовой, но пробыл там всего неделю. Павел I купил для него за 100000 руб. дом Мятлева, что на Морской, приказал отделать его как дворец, снабдить его столовым серебром и золотым прибором, экипажами и лошадьми и подарил все это Зубову накануне дня его рождения. В самый же день рождения (15 ноября 1796) венценосная чета навестила Зубова и кушала у него вечерний чай. Когда Зубов, встретив гостей, упал к их ногам, Павел поднял его и сказал: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Поздравление носило непринужденный характер. Подняв бокал с шампанским, Павел сказал Зубову: «Сколько здесь капель, столько желаю тебе всего доброго». Потом обратился к императрице: «Выпей все до капли». Опорожнив бокал, он разбил его. За чаем он сказал Марии Федоровне: «Разливай! У него ведь нет хозяйки».

Но для всех было очевидно, что на Зубовых и их окружение надвигается опала. Альтести был выслан в Киев и посажен в крепость, а Грибовский заключен в равелин Петропавловской крепости. Уже 29 декабря последовал следующий Высочайший указ: «За приведение в несостояние Сестрорецких оружейных заводов, оказавшихся таковыми по случаю неотделки лейб-гвардии на Преображенский полк ружей, а потом Конной гвардии разных вещей, взыскать с генерал-фельдцейхмейстера кн. Зубова такую сумму, какая артиллерийскою канцеляриею исчислена и Сенату представлена будет».

Начет достиг суммы в 50 тысяч рублей. Весьма скоро Зубову велено было выехать за границу, а имения его были отобраны в казну. Во время своего пребывания за границей Зубов сблизился с дипломатом Н. П. Паниным, с которым вместе вошел в заговор против Павла.

Осенью 1798 года Зубову было приказано вернуться в Россию. Приехав в Вильну, он испросил дальнейших приказаний. В ответ было получено письмо от князя Лопухина с советом поселиться в своем имении во Владимирской губернии. Там вместе с братом Валерианом он оказался под надзором губернатора Рунича, который в июне 1799 года получил приказание поступать с Зубовыми «по законам, об иностранцах изданным, только с тем, чтобы они без воли вашей никуда не отлучались, а буде захотят отойти вовсе, то предуведомить». Когда до столицы дошли слухи о том, что Зубов переводит деньги за границу, император повелел Руничу доносить всякий раз, когда до сведения его «касательно сих переводов что-нибудь дойдет; равномерно и о получении денег из-за границы».

Свои конфискованные имения Зубов получил обратно 4 декабря 1800 года благодаря ходатайству нового временщика Кутайсова, которого прельстили обещанием, что светлейший князь женится на его дочери. Зубов и в самом деле написал к нему письмо с подобной просьбой. Польщенный Кутайсов оказал необходимое содействие, хотя и нелегко было сломить предубеждение Павла против Зубовых. Примерно тогда же Платон Зубов был назначен директором Первого кадетского корпуса, с переименованием в генералы от инфантерии. 25 февраля 1801 года, за несколько недель до своего убийства, Павел назначил Зубова шефом того же корпуса.

Убийство Павла I

Платон Зубов вместе с братом Николаем и сестрой Ольгой участвовал в подготовке и осуществлении убийства императора. В роковую ночь заговорщики поднялись по маленькой лестнице у Рождественских ворот Михайловского замка. В последний момент Зубов вдруг пал духом и предложил возвратиться назад, но Беннигсен остановил его, схватив за руку: «Как! вы завели нас сюда, а теперь хотите уйти?».

Платон Зубов одним из первых ворвался в спальню. Павел, разбуженный шумом, успел спрятаться за экраном, стоявшим у кровати. «Мы погибли!» — вскричал Зубов, увидя пустую кровать. Но Беннигсен нашел Павла и заявил ему: «Государь, вы арестованы». Павел не ответил ему, но, обратившись к Зубову, сказал: «Что вы делаете, Платон Александрович?» Тогда, рассказывает Коцебу, князь Зубов выступил вперед и, сохраняя почтительный вид, сказал: «Мы пришли от имени родины просить Ваше Величество отказаться от престола, потому что на Вас находят иногда моменты умопомрачения. Неприкосновенность Вашей личности и приличное содержание гарантируются Вашим сыном и государством». С этими словами он вынул из кармана акт отречения, предлагая его подписать, но Павел стал сопротивляться.

В происшедшей затем жестокой борьбе Зубов не принимал участия. Рассказывали, будто бы Платон Зубов, повернувшись спиной и барабаня по оконному стеклу, заметил только нетерпеливо: «Боже мой, как этот человек кричит! Это невыносимо!».

О случившемся Зубов отправился известить великого князя Константина. В час ночи Зубов пьяный вошел к нему в комнату и, грубо сдернув одеяло, сказал: «Ну, вставайте, идите к императору Александру; он вас ждет». Так как великий князь не сразу понял, в чем дело, то Зубов потащил его за руку и поднял с постели, заставив одеться и следовать за собой. Когда рассвело, князь Зубов обратился к императрице с предложением, чтобы она переехала из Михайловского замка в Зимний дворец. Императрица в горести накинулась на него: «Чудовище! Варвар! Тигр! Это жажда власти довела вас до убийства вашего законного государя».

После воцарения императора Александра I князь Зубов некоторое время играл видную роль и пользовался влиянием. Если при Екатерине он ратовал против «ужасов» революции, то в 1801 году «ходил с конституцией в кармане». Уловив либеральное течение, подал проект освобождения крестьян (будучи сам далеко не мягким помещиком). 30 марта 1801 года был учрежден Непременный (Государственный) совет, и Зубов был назначен его членом. 27 ноября он был назначен членом вновь учрежденной Комиссии для устройства Новороссийского края.

Но положение Зубова было очень непрочным. Александр не мог окружать себя деятелями, причастными к смерти его отца, не компрометируя своей особы, да и полагаться на них вполне он не мог. Рассказывают, когда Платон Зубов стал замечать, что его положение пошатнулось, ему пришла мысль пойти к великому князю Константину Павловичу оправдаться в том, что он дерзнул поднять руку на императора. Великий князь отвечал ему: «Ну, князь, qui s’excuse — s’accuse» и повернулся к нему спиной.

Зубов вместе с братом Валерианом был подвергнут надзору тайной полиции. Этот надзор осуществлялся крайне бесцеремонно. Люди князя Зубова, стоявшие на запятках экипажа своего господина, насмехались над агентами надзора, открыто следовавшими за ними в санях. Эта бестактность полиции заставила Валериана Зубова в личной аудиенции пожаловаться Александру І на проявленное к ним недоверие. Поведение полиции обсуждалось даже в Негласном комитете, вызвав негодование его членов. Чувствуя холодность монарха, Зубов попросил о заграничном отпуске, который и был разрешен ему 24 декабря 1801 года. В последний раз принял участие в заседании Государственного совета два дня спустя.

Местом своего заграничного пребывания Зубов поначалу выбрал Вену, куда и прибыл летом 1802 года. Здесь он нашел теплый прием в доме графа А. К. Разумовского, которому в прежние годы не раз помогал сохранить пост посла в Австрии. Приезд его возбудил в Вене всеобщее внимание: недавнее величие фаворита еще не было забыто. Он постоянно появлялся на приемах у Разумовского, бывал у секретарей посольства.

В Варшаве Зубов подвергся оскорблениям со стороны поляков, справедливо видевших в нем одного из главных виновников раздела Польши. Несмотря на охрану отряда солдат, его коляска была закидана камнями. Польский генерал-лейтенант Игнацы Гельгуд, выражая Зубову враждебное чувство всех поляков, послал ему письменный вызов на дуэль. Зубов оправдывался от обвинений в причастности к падению Польши, от вызова же пока отказывался, ссылаясь на болезнь и на необходимость предварительно окончить другое дело чести в Вене, после чего он выражал готовность удовлетворить и требование Гельгуда.

Это второе дело состояло в вызове со стороны шевалье де Сакса, двоюродного брата казненного Людовика XVI, который он получил еще в 1795 году. Несмотря на попытки принца де Линя уладить конфликт, дуэль эта состоялась. Во время переговоров Зубов «тихо и смиренно» навещал сотрудника посольства Рибопьера, который рассказывает, «как мало было твердости в этом любимце счастья». Правда, он шел на поединок, но он не мог иначе поступить после полученных им от шевалье публичных оскорблений, и на поединок этот он шел, «как слабая женщина, приговоренная к мучительной операции». Царапина, полученная на этой дуэли, дала ему повод долгие месяцы носить руку на шелковой перевязи, изображая из себя инвалида.

Между тем в Вену успел пробраться без паспорта из Варшавы и Гельгуд. Он, в свою очередь, стал осаждать Зубова, так что Разумовский счел необходимым обратиться за содействием к полиции, которая принятыми мерами предупредила возможность публичной сцены, но не могла помешать широкой огласке этого факта. Решительно желая избегнуть новой дуэли, Зубов просил у императора разрешения возвратиться в Россию, но получил отказ (1 июля 1802). Тогда Зубов бежал из Богемии под охраной австрийского полицейского чиновника, несколько раз изменяя направление своего пути и переменяя экипажи, чтобы лучше скрыть свои следы.

В октябре 1802 года Зубов возвратился в Россию. С января 1803 года он поселился в Москве, причем в начале этого же года пишет государю письмо, где высказывает желание освободить своих крестьян; однако в конце концов своего обещания он не исполнил.

В феврале 1804 года Зубов приехал в Петербург. Здесь он подал новый проект об устройстве в губерниях военных корпусов для воспитания в них детей дворян. Проект был утвержден, и учреждена комиссия для составления положения «о вышних и губернских корпусах».

11 сентября 1805 года Зубов принимал императора Александра в своем витебском имении Усвяте в доме, где прежде останавливалась и Екатерина. В память этого события он воздвиг обелиск.

В 1807 году император, проезжая через имение Зубова в Шавельском уезде, обратил внимание на бедственное положение принадлежащих тому крестьян, большая часть которых нищенствовала и попрошайничала вместо того, чтобы заниматься сельскохозяйственными работами, а многие болели и умирали из-за скудного и некачественного питания. Александр I пригрозил Зубову через своих приближенных, что будет вынужден преследовать его по закону, если князь не обеспечит крестьян хлебом для еды и посевов: «Ежели честь и самый долг, законами налагаемый, требует, дабы и беднейшие из помещиков кормили и призирали крестьян своих в трудные и бесплодные годы, — то тем более предосудительно одному из богатейших доводить их до такой крайности».

В 1809 году Зубов жил некоторое время в Москве. В 1812 году он был призван к делам, хотя официально числился в отпуске. В числе прочих убеждал государя отказаться от личного участия в военных действиях 1812 года; весь следующий год провел за границей. Периодические появления в стане русской армии «генерала от инфантерии» Платона Зубова, не имевшего вообще никакого боевого опыта, вызывали недоумение военачальников.

Последние годы жизни

С 1814 года жил в местечке Янишки Шавельского уезда, Виленской губернии, откуда было удобнее управлять западными имениями. Мелкопоместную и безземельную шляхту (однодворцев) он обращал в крепостных. В 1810-м Зубов приобрел исторический замок Раудан, или Красный, в 60 верстах от Тильзита. У него было до 30 000 душ крестьян, заселявших его многочисленные деревни с пахотной землей, лесами и другими угодьями. Полевое хозяйство было правильно организовано, оборудованы конские заводы, выводившие прусскую породу лошадей. Не доверявший никому, Зубов входил в каждую хозяйственную мелочь.

Обладая огромным состоянием, в последние годы жизни отдался увеличению своего богатства, входил в подряды, промышлял контрабандой, барышничал. Скаредность его дошла до крайних пределов: жил он экономно, одевался плохо. В разговоре часто употреблял без толку поговорку «так ему и надо!» В округе рассказывали, как Зубов спускался в подвалы своего замка в Янишках и, подобно скупому рыцарю, любовался своими сокровищами (лишь серебряной монеты после него осталось свыше 20 млн руб). Седой, сгорбленный, в 50 лет Зубов казался дряхлым стариком. В последние годы его преследовала боязнь смерти. При слове «смерть» он менялся в лице, уходил в комнаты и запирался в своей спальне, не показываясь по два и по три дня; звон погребального колокола был для него невыносим.

7 апреля 1822 года он скончался в своем курляндском поместье Руэнталь.

Платон Зубов был похоронен в семейном склепе Зубовых в Сергиевой Приморской пустыни, в крипте церкви святого мученика Валериана, построенной по проекту Луиджи Руска в 1809 году. В той же крипте (снесенной в советские годы) похоронены также его братья Николай и Валериан Зубовы (всего в семейной усыпальнице графов Зубовых к началу XX в. насчитывалось двадцать семь захоронений). Над входом в усыпальницу была помещена доска из черного мрамора, на которой вызолоченными буквами написано: «Храм вечного упокоения роду светлейшего князя и графов Зубовых сооружен в 1809 г.».

Личная жизнь Платона Зубова:

Жена — Текла (Фекла) Игнатьевна Валентинович (польск. Tekla Walentynowicz; 24 сентября 1801 — 25 октября 1873), дочь виленского шляхтича.

За год до смерти Зубов воспылал к ней страстью, на тот момент 19-летней дочке небогатой литовской помещицы, владевшей усадьбой в 30 душ крестьян. Он встретил ее вместе с матерью в Вильне на конской ярмарке осенью 1821 года. Через управляющего Зубов предложил за любовь дочери «знатную денежную сумму», но предложение было с негодованием отвергнуто.

Через некоторое время пани Валентинович вместе с дочерью сама приехала в Янишки, якобы в костел на богомолье. Зубов встретил красавицу вновь и на этот раз сделал формальное предложение. По желанию тещи, он отписал невесте по брачной записи миллион рублей.

Его единственная законная дочь, Александра, родилась через три недели после его смерти, умерла 27 февраля 1824 года и похоронена рядом с отцом.

Унаследовав по смерти мужа значительное состояние, княгиня Зубова переехала в Вену, где блистала в свете; 12 ноября 1826 года в Петербурге она вышла второй раз замуж за графа Андрея Шувалова.

Текла Валентинович — жена Платона Зубова

Обширные литовские имения вокруг Шяуляя (Шавли) достались в наследство потомству его брата Дмитрия, кроме замка Раудан, отданного Зубовым в приданое за побочной дочерью Софьей Платоновной (1800-1880), бывшей в первом браке за бароном Карлом Пирхом, а во втором за сенатором П. С. Кайсаровым.

Женолюбивый Зубов имел от других связей еще нескольких побочных детей, носивших фамилию Платоновых: Надежда замужем (с 2 мая 1823 года) за графом Александром Мердером; Александр (1806-1894, царскосельский предводитель дворянства); Константин (1807-1889, действительный статский советник); Валериан (1809-1893, сенатор и тайный советник), Никанор (1814-1884).

Как заботливый отец, князь Зубов позаботился обо всех и на каждого положил в банк по миллиону рублей ассигнациями.

Валериан Платонович Платонов — сын Платона Зубова

Награды Платона Зубова:

3 февраля 1790 года — пожалован орденом Св. Анны;
8 сентября 1790 года — орден Св. Александра Невского;
23 июля 1793 года — награжден портретом императрицы и орденом Св. Андрея Первозванного;
1 января 1795 года — пожалован орденом Св. Владимира I степени;
1795 год — награжден портретом императрицы Екатерины II с крупными солитерами;
июль 1790 года — прусские ордена Черного и Красного орлов; польские Белого орла и Св. Станислава.

Образ Платона Зубова в кино:

1987 — «Асса» — в роли Платона Зубова актер Кирилл Козаков;
2003 — «Бедный, бедный Павел» — в роли Платона Зубова актер Андрей Чуманов;
2003 — «Золотой век» — в роли Платона Зубова актер Максим Федосеев;
2005 — «Адъютанты любви» — в роли Платона Зубова актер Евгений Власенко;

Евгений Власенко в роли Платона Зубова

2005 — «Фаворит» — в роли Платона Зубова актер Евгений Иванов;

Евгений Иванов в роли Платона Зубова

2023 — «Екатерина. Фавориты» — в роли Платона Зубова актер Никита Крахмалев;